monster_3d

Мне говорят, что я пересаливаю, когда пишу об «истерической» ветви антисоветизма, и что, конечно же, ни один из моих оппонентов не предлагает всерьез «бороться с советчиной до последнего русского». Но я почему-то постоянно натыкаюсь на примеры этого у людей, которые ранее считались умеренными, а теперь постепенно превращаются в «коллективного Широпаева». Один из них на днях позволил мне даже усовершенствовать исходную формулу. Теперь это звучит так: «Выдавливать из себя советчину до последней капли русского». Константин Крылов у себя в блоге искренне позавидовал народностям, которые отменили у себя изучение русского языка и тем самым радикально покончили с «советчиной» в культуре. Незнание русского языка, по Крылову, - это колоссальный бонус, а его знание обеспечивает подрастающим поколениям «сифилис души». Цитирую:

«Огромным (и непонятным нам, ушибленным советчиной русским) бонусом, который получили все постсоветские страны, кроме России, является то, что молодёжь там уже не знает русского языка и совершенно незнакома с советской культурой. ...Мы не можем развидеть советское прошлое и передаём его детям. Которые вырастают больными на голову и с сифилисом души. Особенно по части интернационализма и преклонения перед нацменами-евреями-кавказерами-цыганами, перед иностранцами из настоящего мира, перед неграми, перед чёртом в ступе, и вообще перед всеми "не нашими" - ну и бесконечного презрения к себе самим».

Непонятно теперь, какие претензии у Крылова могут быть к Широпаеву, который дошел до борьбы с русским языком, русской литературой и самОй «неправильной русскостью» гораздо раньше и выразил это яснее и однозначнее. И какие могут быть у него претензии к тем русским по происхождению людям, которые записались в украинские карательные батальоны, чтобы нести русским на Донбассе «счастье незнания русского языка». А донбасцы, получается, просто не понимали несомого им «бонуса», отказываясь от дерусификации. Впрочем, по Крылову, теперь уже надо говорить не «дерусификация», а «десифилизация души» (ценная находка для украинских военных пропагандистов). Люди из АТО, получается, пришли, чтобы выжечь огнем и мечом рассадник советского «сифилиса», а неблагодарные аборигены их встретили не цветами, а пулями и снарядами. Зачем же Крылов тогда помогал Новороссии, а не поехал вместе с Макаревичем славить героев сала? Согласитесь, если незнание русского языка - это «огромный бонус», то странно обижаться на людей, которые хотят «наградить» русских этим бонусом, причем совершенно бесплатно. Этим признанием (самооговором) известного русского политика уничтожается почва для борьбы за русский язык на Украине и где-либо еще.

Тут, впрочем, вот какая мысль приходит в голову: а нет ли в упомянутом самоуничижительном диагнозе Крылова того самого советского «преклонения перед нацменами-евреями-кавказерами-цыганами»? Получается, что их дикость и их нерусские языки делают их людьми первого сорта по сравнению с ущербными русскими, с их избыточной культурностью и «сифилитическим» русским языком. Получается, что я теперь Крылова, как доказанного советского человека, не ругать должен, а защищать. Крылов - милый русский советский человек, с его вполне простительным советским комплексом неполноценности, которого, в моем лице, травит «распоясавшаяся белогвардейская фашня». Конечно, советские люди Крылов и Широпаев - большие оригиналы, и русско-советская самоненависть повернулась у них в голове нетрадиционным и фееричным образом. Но делает ли это их менее достойными моей защиты и покровительства? Не думаю. Все без исключения позитивно настроенные советские русские люди имеют право быть избавленными от душевных терзаний и самоедства по поводу своего советского прошлого и своих советских симпатий. Попробуем сделать это с Крыловым. Попробуем защитить Крылова от него самого.

Самое комичное (или трагичное?) в этой истории: Константин Анатольевич со своим «разоблачением советчины» набросился на такое качество русских («низкопоклонство перед нерусскими»), которое появилось у нас задолго до советского периода и с избытком отмечено в русской классике. Цитируем Грибоедова, «Горе от ума» (1824 год, 46 лет до рождения Ленина):

Чацкий

В той комнате незначащая встреча:
Французик из Бордо, надсаживая грудь,
Собрал вокруг себя род веча,
И сказывал, как снаряжался в путь
В Россию, к варварам, со страхом и слезами;
Приехал - и нашел, что ласкам нет конца;
Ни звука русского, ни русского лица
Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями;
Своя провинция. Посмотришь, вечерком
Он чувствует себя здесь маленьким царьком;
Такой же толк у дам, такие же наряды...
Он рад, но мы не рады.
Умолк. И тут со всех сторон
Тоска, и оханье, и стон:
Ах! Франция! Нет в мире лучше края! -
Решили две княжны, сестрицы, повторяя
Урок, который им из детства натвержён.

Если у народа есть внутренне присущий ему недостаток национального характера, то самой нелепой затеей было бы списать его на «марсиан», которые «заразили» исконно здоровый народный организм. И вот, как только мы забудем марсианские песни и пляски, то тут же избавимся и от этой «заразы». Но в том то и дело, что «зараза» никуда не уйдет, будет с нами всегда, поднимаясь из самой глубины национального характера, и именно из этого нужно исходить, если мы хотим выработать эффективную стратегию противодействия. Признаем, что у нашего национального русского достоинства – желания учиться у других, легкой обучаемости и переимчивости – есть оборотная сторона: слишком почтительное отношение к другим народам, как к потенциальным «учителям». Иногда это качество может довести русского человека до откровенного низкопоклонства и самоненависти, на радость «чужим». Но стоит ли по этому поводу комплексовать и самоубиваться об стену, по примеру Крылова и Широпаева? Именно этого «чужие» и хотели бы. Более разумное решение - просто знать об этом своем недостатке, «быть начеку», учиться жить с ним, постоянно его сдерживая. И быть готовыми к тому, что, натолкнувшись на «закрытые двери», он может найти для себя новую, неожиданную форму выражения (как вот у Крылова).

И последнее. Кто-то может меня упрекнуть, что, в ответ на легкомысленную заметку «на три строчки», я «подкатил тяжелую артиллерию». Но тема слишком важна и Крылов слишком ценен для нас. Столь открытая «игра на понижение» со стороны Крылова – абсолютно недопустима, коль скоро он стал одним из немногих символов русской политики. Ибо душа Константина Крылова – одна из тех арен, где ныне свершается «Русский Армагеддон», финальная битва, по итогам которой русские или останутся русскими, или превратятся в скулящих и кающихся ничтожеств.