Андрей Игнатьев - "научная жизнь" и власть.

16-авг-2016 07:54 am - мемуары, чисто с утра (тыц сюда)

начавши свой трудовой путь на п/я сначала рабочим, а потом инженером, я привык к вполне определённой модели отношений между начальством и рядовыми сотрудниками - начальство ставит задачу, мы её решаем, а воплощение в металле и затем полигон очень быстро показывают, хорошо или плохо, поступивши в аспирантуру и затем работая в академическом институте, я столкнулся с совсем другой моделью отношений, которую уместно назвать интеллектуальным рынком - я предлагаю свою личную тему, начальство её либо покупает, либо нет, так продолжалось до середины 90-х, когда советская наука закончилась и началось непонятно что, во всяком случае, моё тогдашнее начальство, похоже, и мне категорически не доверяло, и само понятия не имело, что делать, оттого с порога отвергало любые мои предложения, с переходом в универ на преподавательскую работу ситуация, надо сказать, изменилась очень мало, пришлось снова, как в молодые годы, жить двойной жизнью, когда на работе одно, дома для себя совсем другое, благо интернет и блогосфера обеспечивали альтернативное социальное пространство, где тоже можно было устанавливать дружеские и рабочие связи, выдвигать и тестировать гипотезы, в каком-то смысле даже делать карьеру

• Tags:научная жизнь аборигенов

 

14-авг-2016 05:20 pm - очередные мемуары опять (тыц сюда)

Более всего по жизни меня доставала порода человека, ярким представителем которой был покойный В.Н.Садовский: при Н.И.Лапине в отделе была нормальная советская научная жизнь, но когда тот ушёл в ИФ, и завотделом стал Вадим, он эту научную жизнь начал истреблять всеми доступными средствами, превращая коллектив отдела в свой личный аппарат, остались лишь те немногие, кто ему попросту был не по зубам, да и те ушли, как только появилось куда.

Однажды приключилась такая история: сижу я у Нины Наумовой, пьём чай, треплемся понемногу за социологию и вообще, как вдруг входит такая эстонская девушка и говорит со свойственным им там акцентом «Нина Фёдоровна, мы разработали модель руководителя, можно её с Вами обсудить? - Действующую?» - спрашиваю я, девушка не понимает вопроса и смущается, Нина меня прогоняет, чтобы не мешал, я возвращаюсь к себе и рассказываю историю коллегам, Саша Лаврухин, пытаясь меня озадачить, спрашивает, можно ли построить действующую модель такого руководителя, как Вадим Николаевич, я отвечаю, что это должно быть очень простое устройство - оно должно уметь вот так войти в комнату, сделать вот такое движение головой и задать вот такой вопрос (всё это, естественно, показывая живьём), тут Вадим действительно входит в комнату, в точности проделывает это самое движение головой и задаёт именно этот самый вопрос, все буквально попадали со стульев от смеха, Вадим растерялся и даже слегка обиделся, добрые люди потом рассказали ему, в чём дело, думаю, он мне этого розыгрыша не простил.   Другая история, которую я время от времени вспоминаю для поддержания самооценки, приключилась весной 1983 года, в период андроповской борьбы за дисциплину: выхожу я на лестницу покурить, а там наши местные красавицы Таня и Наташа, смурные. «Чего это вы?» - спрашиваю, они мне отвечают, что опоздали на работу минут на пять, их записали, теперь вызывают в отдел кадров, требуют объяснительную записку, наверное, лишат премии, главное же, что от самого метро впереди них шёл О.С.П-в, в те поры секретарь парткома института, и вот ему опоздание не записали. «Так чего вам переживать? - напишите в объяснительной, что, не имея наручных часов и не зная поэтому точного времени, ориентировались на идущего непосредственно перед вами секретаря парткома тов. П-ва». Девушки так и сделали, в тот же день их объяснительные записки были зачитаны на расширенном задании дирекции, хохотали все, проверок дисциплины в институте больше не было, О.С., естественно, вскоре узнал о подоплёке событий и где-то с месяц при встречах смотрел на меня как-то очень странно.

Соблазн власти я испытал дважды - в пионерлагере лет где-то девяти, когда меня избрали председателем отряда, продлилось это с неделю, за которую дисциплина в отряде практически исчезла, после чего пришлось избрать кого-то другого, и потом в 1989 году, когда Эля Коржева предложила мне стать одним из кандидатов в участники Съезда народных депутатов, избиравшихся от АН СССР как общественной организации, тут соблазн власти просуществовал секунды полторы, после чего я решительно отказался от этой чести, может, и зря. Tags:научная жизнь аборигенов